Любовь Орлова - любви все покорны

Супер звезда Любовь Орлова
Я спорил и буду спорить со всяким, кто станет говорить о ней как о девушке без возраста. Конечно, всегда было видно, что это дама в летах и к тому же элегантная. Уже в первой своей музыкальной кинокомедии «Веселые ребята» (1934) тридцатидвухлетняя актриса старше своей героини почти на пятнадцать лет, а с ходом истории этот хронический возрастной разрыв между звездой и ее персонажем только увеличивался, пока к ее последней работе в кино, двухсерийной шпионской мелодраме «Скворец и Лира» (1974), он не достиг полувека.
 
В фильмах сталинской поры вместе с возрастом видим и ее статус модницы: в одной из сцен она выходила в длинном платье на трех огромных пуговицах у высокого горла в духе Кэтрин Хепберн или с рукавами-крылышками, в каких порхали руки Джинджер Роджерс. Что уж говорить о журналах и хронике, где Орлова представала то в полотняном белом костюме, то в атласном черном платье до колен с белым кружевным воротничком, то в плотном, на поясе, с рукавами три четверти, с пятью декоративными, обтянутыми тканью в горошек пуговицами на груди и с воротником от мужской рубашки — пламенные комсомолки такое не носят.
 
Сквозь лики простушек всегда проглядывало лицо дивы. Это она, дива, а не почтальонша Стрелка и не ткачиха Морозова, тянула поклонниц в шеренги передовиков производства. Они выстраивались в очередь не за орденом, а за образом нездешней, авторитетной и упакованной по высшему разряду дамы, в которую, после того как товарищ Сталин лично орден Золушке вручил, автоматически должна была превратиться каждая стахановка. За ударный труд фильмы Орловой обещали зрительницам жизнь-сказку.
 
Любовь Орлова
 
Впрочем, со временем ордена тоже стали самоцелью. После войны Орлова обильно увешивает ими мужские пиджаки, которые с середины 1940-х систематически надевает поверх застегнутых под горло блузок, в менее официальной обстановке дополняя их еще и широкими, а-ля матрос, брюками. В таком виде ее фотографируют на трапах самолетов, по нынешним меркам, крошечных, но с массивным, напоминающим округлость бомб, брюхом.
 
В одних из тех синих спортивных брюк с высоченной талией и толстыми резинками на щиколотках Орлова, по воспоминаниям Ростислава Плятта, заявилась на свою первую после двадцатилетнего перерыва репетицию в Театре имени Моссовета — в спектакле «Русский вопрос» она сыграет Джесси, открыв череду своих триумфальных поздних драматических работ. Кстати, на сцене она почти всегда будет играть иностранок — в пьесах Сартра, Ибсена и специально переведенном для нее на русский Эльзой Триоле «Милом лжеце» драматурга Джерома Килти.
 
Необходимость рядиться на экране в советскую труженицу сорокапятилетняя орденоносица сбрасывает со своих плеч в конце 1940-х, как ее журналистка Шервуд во «Встрече на Эльбе» (1949) — шубу на трапе покидающего Берлин самолета, под которой оказалась форма агента ЦРУ. Позднесталинские фильмы, когда в стране делалось всего по девять фильмов в год, воспевали уже не массы, а партийно-научно-культурную элиту. Героиня тех немногих советских лент Орлова, разделившая с Ингрид Бергман приз «Лучшая актриса» на фестивале в Венеции, подруга Чарли Чаплина и Пикассо — международный культурный посол этой элиты.
 
Не случайно ее образы тех лет взяли на вооружение две другие русские дивы — Пугачева и Гурченко — в миг своего вступления на пьедестал суперзвезды. Пугачева на «Песне-79» исполнила «Летние дожди» в знаковом платье орловской героини Шервуд, со сборками-кулисами под грудью. И Людмила Гурченко, сделавшая макияж под Шервуд с прореженными и вверх смотрящими стрелками ресниц — в легендарном «Бенефисе» 1978 года.
 
Артистка Орлова
 
Как продолжательницу стиля Орловой чаще других принято вспоминать Ренату Литвинову — за ее страсть к платьям в цветочных узорах со свободно спадающими рукавами на широких, плотно прилегающих к запястьям манжетах, которую она реализовала в светских выходах: такими Орлова щеголяла на концертах в соцстранах, исполняя песенку из «Весны». Я решил, что негоже
не воспользоваться знакомством и не спросить Литвинову о стиле Орловой, и получил неожиданный ответ: «Я когда-то снимала передачу «История скрытого», и одна коллекционерша принесла вещи Любови Петровны. Когда она скончалась, ее муж, режиссер Александров, женился на вдове своего покойного сына, и та сделала нечто очень женское: выбросила все фотографии Орловой и весь ее архив, а платья и белье продала фанатам. И вот передо мной оказались несколько ее ночных пеньюаров и комбинаций... Они все были фисташкового цвета. Расшифровываю: Любовь Петровна носила белье только этого цвета, считала, что только этот колор правильно оттеняет цвет ее кожи. Что уж говорить о не скрытом стиле, если скрытый, бельевой, был безупречен, даже с фисташковой безуминкой. Это говорит о ней как о законченной перфекционистке!»
 
Законченной перфекционисткой она предстает в спектаклях, телепередачах и хронике брежневских времен. Шляпки, перчатки, ювелирные изделия, меха, кримпленовые костюмы с рукавами три четверти и юбкой до колен, белые плюшевые макинтоши с капюшонами на платиновых волосах и лихо заломленный каракуль на голове — Орлова неотличима от тогдашних кинодив Франции и Голливуда, соединявших функциональную, геометричную элегантность конца 1960-х с эдакими дуновениями довоенного гламура времен их молодости.
 
Она наконец была стопроцентно сама собой. И снова попала в масть — ведь при Брежневе время сталинизма, на которое пришелся ее шумный взлет, заново покрывалось идеологической патиной, и Орлова в своем великолепии звезды сослужила добрую службу своей главной легенде. Мифу о величии эпохи парадов и «Светлом пути», который непременно приведет пастушку в Голливуд.
 
Орлова Любовь